В Дагестане да и на всём Северном Кавказе мало есть селений, способных соперничать с Нижним Казанищем по количеству жителей, по величине территории, по числу известных выходцев и по яркости исторического прошлого. А вот название села совсем молодое, ещё лет сто назад село называлось иначе – Большое Казанище или по кумыкски Уллу-Къазаныш. О нём уже написаны статьи и книги, немало ещё будет написано и сказано. Мы же со своей стороны пытаемся внести лишь самую скромную лепту в чтение узоров на ткани истории, отдавая предпочтение наиболее на наш взгляд загадочным, поныне обойдённым пристальным вниманием исследователя.

Первые следы пребывания здесь человека относятся к III тыс. до нашей эры. Близ Нижнего Казанища находятся развалины так называемого Юртатюбинского городища, датируемого VI-Х вв.

В 1990 х гг. на сельском кладбище нашли могильную плиту, датируемую 1082 г. (данные краеведа Махмуда Гаджиева).

По легенде, первоначально Казанище было построено выше теперешнего села, у подошвы горы. После нападения завоевателей и разрушения села, жители поселились у берегов Ак-озень и Кара-озень (то есть Белой и Черной рек), основав в VIII в. новое поселение. Место было выбрано не случайно: из-под земли било много ключевых вод, родников, а в лесах было много диких животных. Густые широколиственные леса благоприятствовали строительству больших деревянных домов сельчан. Со всех сторон Казанище обнесли глубокими рвами для защиты от врагов и диких животных.

Как гласят предания, сельчане храбро сражались против воинов Чингисхана и Аксак Тимура (Тамерлана). Но врагам удалось сжечь село, и тогда казанищенцы, не желая подчиниться врагу, укрылись в густых зарослях леса. И лишь спустя некоторое время они вновь отстроили свое село.

По другим преданиям в дотимуровскую эпоху селение находилось близ современного Аркаса. В указанном месте археологи исследовали руины мощной крепости VIII-XV вв., выстроенной из рваного камня без применения раствора. Сохранились остатки двух мечетей. Любопытно, что у нижнедженгутайцев также сохранилось предание о пребывании их предков в Аркасе или, как его называют в преданиях, Гьаркасе (Harkas). Это средневековое поселение можно соотнести с крепостью Херкес тимуридских источников. Память об этом древнем городе переселенцы сохранили и на новом месте, назвав один из старейших кварталов села Гьаркас-Аулом. Любопытно, что вплоть до первой четверти XIX века Аркас играл роль почетного места для важных переговоров. Например, здесь в 1818 году казанищенские старшины присягнули на верность шаухалу Махти.

Вероятно, обе эти легенды об основании села одинаково справедливы – и переселение из Аркаса лишь увеличило и прежде существовавшее на нынешнем месте Казанище, после чего село настолько выросло, что даже обзавелось собственными отсёлками и хуторами. Так напрямую из Нижнего Казанища выделились и Темир-Хан-Шура (ныне Буйнакск) и Муслим-Аул (Атлан-Аул), да и Буглен по легендам основал сын казанищенского бия по имени Гайдар-Бек, но позднее здесь стали преобладать носители подгорного (дженгутайского) диалекта кумыкского языка.

Муслим-Аул, назван в честь его основателя, выходца из Нижнего Казанища Муслима. По рассказам старожилов селу более 500 лет. В свою очередь документы второй половины XIX века, также основываясь на преданиях, утверждают, что Муслим-Аул был образован в первой половине XVII века, что вполне сообразуется с источниками, в частности с донесением агента терских воевод Уллу-Аги (Аллаги), который упоминая Шуру (в тексте Шурень) с её владетелем шевкальским узденем Темир-Ханом (отсюда имя будущего города), Муслим-Аул обходит молчанием. Вероятно, в ту пору он уступал по величине Шуре и представлял собой обыкновенный хутор. Тот же Уллу-Ага свидетельствует, что Казанище напрямую входило в состав владения Сурхай-Шаухала, сына Чопана и здесь размещались 200 конных дружинников.

На события казанищенской истории начала XVII века проливает свет документ, опубликованный в газете "Времена" в апреле 2012 года. Это запись на тюркском языке (на аджаме) на полях рукописного Корана, который принадлежал эндиревскому князю Давлетгирею Темирову. В 1615 году в Казанище Зоруш-Бий, сын Тонай-Джалава (в документах XVI века его имя приводится в стяжательной в форме Тунджалав), родного брата Чопан-Шаухала, убил своего двоюродного племянника Баммат-бия и вскоре сам погиб, а его родной брат Албури-Тонай ушёл к Солтан-Муту (Солтан-Маухмуду) и был назначен удельным князем в Салатавии. Он поселился в Эльмахе (Алмаке) и основал ряд новых сел по соседству. Убийство Баммата было вызвано его верностью шаухалу Герею Тарковскому, врагами которого являлись Андий и Солтан-Мут и сыновья Тонай-Джалава. После этих событий началась "Смута", которая, как указал публицист Али Каяев, продолжалась 30 лет и завершилась победой Сурхая, сына Герея.

В том же XVII веке селение разделилось на две части – Большие и Малые Казанища. При этом Малое, или ныне Верхнее Казанище составляло единый удел с Кум-Торкалой в составе Шаухальства Тарковского, в то время как Большое Казанище, наряду со своими отселками и соседним Кафыр-Кумуком вошло в состав Бамматулинского бийлика, названного так в честь Баммата (Бий-Мухаммада), сына Андий-Шаухала.

В середине XVII века рядом с Большим Казанищем на склоне горы Таш-Баш образовалось новое селение – Бет-аул (Е.И. Козубский во второй половине XIX веке указывал его возраст в 7 поколений). По местным преданиям его основали кумыки из Брагунско-Гудермесской зоны равниной Чечни. Любопытны и другие параллели с Брагунами (Бороганом), самыми яркими из которых являются название реки Борогъан-Озень, долины Борогъан-Къапу и остатки поселения Борогъан-Шагьар.

Яркой и сильной личностью второй половины XVII века был шаухал Будай-Хан Тарковский, начавший свою политическую карьеру в качестве удельного казанищенского бия и в этом качестве присягавший царю, что впрочем, не мешало ему вести совершенно независимую от могущественных держав политику, направленную в первую очередь, на благо своей малой родины и всем поданных. В годы правления Будая жители Нижнего Казанища разделили судьбу всего шаухальства, участвовали в обороне рубежей, в дальних походах, торговали на Каспийском море. Вполне вероятно даже участвовали в морских битвах с пиратами Степана Разина и другими морскими хищниками. Постигало село и общечеловеческое бедствие того времени – эпидемии. Так, памятная запись из рукописной коллекции Магомеда Магомедгаджиева, кади селения Обода свидетельствует: «1099 (1687/88) – приход чумы в Казанище – в вилаят именуемый Равниной, в правление Будай-шаухала».

Памятные записи сообщают и о междоусобицах в шаухальстве Тарковском, разгоревшихся после смерти Будай-Хана. На престол одновременно претендовали его сын Адиль-Герей и младший брат Будая Хан. В 1115 г. хиджры (1703-1704 г. Адиль-Герей убил своего дядю и занял тарковский престол. Но не прошло и года, как Адиль-Герей пожаловался в Посольский приказ, что сын покойного Хана Умалат Казанищенский, вместе со своим союзником Чопаном Эндиреевским воюют против него с 30-тысячным войском. Гражданская война, не утихая, продолжалась 20 лет. Попеременно Адиль-Герей и Умалат изгоняли друг друга из Тарков, но победил в конце-концов Адиль-Герей. В январе 1718 г. посланник Адиль-Гирея Тарковского А. Айдарбеков заявил в Петербурге графу Г.И. Головкину, что Адиль-Герей из-за «ссор» изгнал «из стольного города Тарго» Умалата, который после этого живет в «своей собственной деревне» Казанище, а в Тарках правит Адиль-Герей. Посол сообщил также, что союзником в этой борьбе у шаухала Умалата был Чопан-шаухал Эндиреевский, а Султан-Махмуд Аксаевский и Айдемир Хамзин Эндиреевский – союзники Адиль-Гирея.

В 1717 г. в своем письме к Петру I шаухал Адиль-Герей старается убедить царя, что его противники Умалат Казанищенский и Чопан Эндиреевский являются также врагами России (Абдусаламов М.-П.Б. Кумыкские феодальные владения в политической жизни Дагестана в первой половине XVIII века. Махачкала, 2008. С.74). Его интриги умели успех. Владения Чопана были жестоко разорены, а сам он сошёл с исторической сцены. Схожая участь ждала и Умалата, умершего в безвестности. Но вскоре и сам Адиль-Герей становится жертвой переменчивой судьбы. Ставя перед собой, в общем, благородную цель – централизацию Шаухальства Тарковского Адиль-Герей на определённом этапе сделал закономерную ставку на стремительно усиливающуюся Российскую империю. Но его попытка выстроить с ней отношения по той схеме, которая была эффективна в контактах с прежним его сюзереном – империей Сефевидов в данной ситуации была обречена на провал. Пётр I не выполнил ни одну из его многочисленных просьб. Более того, царская администрация отвергала его права на завоеванные в Ширване земли. В результате всего этого, в 1725 году Адиль-Герей неудачно атаковал крепость Северный Крест.

Месть имперских властей была стремительной и беспощадной. Генерал-майор Г.С. Кропотов в ходе карательной экспедиции разорил резиденцию шаухала Тарки, дотла сжег сопротивлявшиеся ему населенные пункты: Кум-Торкала, Иссису, Кяхулай-Турхали, Амирхан-Кент, Альбери-Кент, Атлы-Боюн, Агач-Аул, Карабудах-Кент, Канабур, Гели, Губден, Бары-Кент, Большие и Малые Казаныши, Муслим-аул, Шура (Темир-Хан-Шура), Кафыр-Кумук, Халимбекаул, Капчыгай, Эрпели, Башлы.

Каждое село приходилось брать штурмом. Отчёты царских офицеров запечатлели факты, когда казаки, дрожа от страха, отказывались вступать в бой даже с небольшими отрядами. Лишь драгуны и калмыки решались на такое. Но и они были разбиты в сабельных боях у Кум-Торкалы и Казанища. Лишь пушечная картечь смогла опрокинуть отчаянные атаки тарковской кавалерии. Офицеры с восхищение описывали, как, рискуя жизнью, тарковцы вытаскивали с поля боя убитых и раненых, для которых были заранее подготовлены арбы.

С 1725 по 1735 год звание шаухала Тарковского было упразднено. Согласно реестру владельцев, составленному комендантом крепости Святой Крест селения Казанищ, Муслим-аул и Темир-Хан-Шура оставляли единый нераздельный удел сыновей шаухала Адиль-Герея Камбулата, Буда (Будая), Саадата (Саадат-Герея) и Кирейда (Герея).

Самым большим бедствием в истории уделов некогда единого Тарковского государства были не иноземные вторжения и эпидемии, а внутренние межкняжеские усобицы. В 1760-х годах вспыхнула новая такая междоусобица в Шаухальстве. В этой междоусобной борьбе за шаухальскую власть крупные феодалы Дагестана - кайтагский уцмий Амир-Хамза, Алиш Хамзин Костековский и Темир Хамзин Эндиреевский, Нуцал-Хан Аварский выступили на стороне Тишсиз Баммата. В коалицию шаухала Тарковского Муртузали были втянуты его брат, буйнакский владетель Баммат, акушинцы, Фатали-Хан Дербентский и Магомед-Хан Казикумухский.

В начала 1763 г., по свидетельству А.-К. Бакиханова, Тишсиз Баммат «получив помощь от эмиров Эндиреевских, нуцал-хана Аварского и уцмия эмира Гамзы, вытеснил Муртузали и овладел Шаухальским престолом». Положение Тишсиз Баммата в Тарках было непрочным, и сам он более 2-3 дней в Тарках не оставался, проводя большую часть времени в своей резиденции - Казанище. Не прошло и месяца, как Муртузали с помощью Фатали-Хана Кубинского и акушинцев отстранил Тишсиз Баммата и сам стал шаухалом. Однако попытки Тишсиз Баммата вернуть власть в Шаухальстве не прекратилась и в последующем. В 1774 г., откликнувшись на обращение российского командования в Кизляре помочь в освобождении академика Российской академии наук С.-Г. Гмелина, плененного кайтагским уцмием, Тишсиз Баммат поставил условие, чтобы эндиреевцы и костековцы, находившиеся в российском подданстве, помогли ему в возвращении шаухальской власти. И междоусобная борьба, явная и неявная, продолжилась и в дальнейшем: Тишсиз Баммат, вступая в союз с различными владетелями (Али-Султан Дженгутаевский, Магомед-Нуцал-хан Аварский и др.) и русскими, пытался сместить шаухала Муртузали вплоть до своей гибели в походе на Фатали-хана Дербентского в 1774 году. Интересно, что в аварской народной песне о Кази Ашильтинском Казанище названо городом, в котором было место сбора, и из которого дружины Тишсиз Баммата совершали походы в Закавказье.

Под впечатлением от победы шейха Мансура над корпусом Пиери в феодалы в массовом порядке посещали организуемые им съезды, отправляли к нему своих послов. Даже, наиболее лояльный к Санкт-Петербургу шаухал отправил к нему своего кадия Аджи, который пробыл у него достаточно продолжительный срок. 5 августа 1785 года кизлярский комендант был оповещен, что «казанищенский владелец Казбулат с подвластными и с прочих деревень с собирающим народом равно и кайдакских деревень два князя ехать туда ж намерены». Зная о мятежном нраве Хасбулата, проявлявшемся и позднее, царская администрация и даже лично сам император Павел приветствовал его подчинение Махти-Шаухалом. Однако в 1816 году Махти, под давлением воинственного Гасан-Хана Мехтулинского согласился вернуть Большое Казанище и две деревни с кутанами сыновьям Хасбулата Герею и Баммату. С согласия обеих сторон ссора закончилась.

В том же 1816 году новым наместником Кавказа был назначен герой Отечественной войны 1812 года один из самых смелых русских полководцев своего времени А.П. Ермолов. Он развил в новой должности бурную деятельность. На Кавказ он смотрел как на враждебную крепость, которую необходимо взять штурмом, физически подавив всякое сопротивление и даже малейшее несогласие. Его крутые меры вызвали возмущение традиционной феодальной элиты, стоявшей за старые вольности. Во главе сопротивления встали Гасан-Хан Мехтулинский, его брат Солтан-Ахмад-Хан Аварский, Герей-Бек Казанищенский, Умалат Бойнакский, часть кайтагских и табасаранских беков. Ермолову, благодаря превосходству в оружии и дисциплине своих войск, удалось одержать верх над их войсками и разрушить центр восстания – селение Уллу-Дженгутай (ныне Нижний Дженгутай). Но сопротивление продолжалось. 25 января 1819 года Гасан-Хан вновь вернулся в Мехтулу и «водворился» в Кака-Шуре. Его союзник Герей-Бек Казанищенский изгнал из своего удела сына Махти-Шаухала чанку Айдемира. Наводить порядок в Дагестане снова явился лично сам Ермолов. Он прибыл в Нижнее Казанище с отрядом в составе 2 батальонов пехоты, 100 казаков при 8 орудиях.

Бамматула вновь подпала под власть шаухала Махти. Ему же была передана и часть Мехтулы. Жители последней попросили шаухала восстановить свою резиденцию в Нижнем Казанище, так как Тарки, по их мнению, были слишком далеко. Он согласился с их доводами, но, считая новое местожительство небезопасным, во время своего пребывания в Петербурге заявил о необходимости «занять под укрепление селение Темир-Хан-Шуру, как для того, чтобы держать постоянно в страхе селение Казанищи, самое беспокойное и сильное из всех шаухальских селений, так и потому, что в этом месте сходятся главные дороги, ведущие из гор на плоскость». Население Темир-Хан-Шуры насчитывало на тот момент 160 дворов, в некоторых из которых жило по две-три семьи. То есть по тем временам это было большое село в масштабах всего Дагестана. Это не помешало царской администрации переселить темир-хан-шуринцев в соседний Халимбек-Аул, где они составили больше двух третей населения.

Последний бамматулинский владетель Герей-Бек, сын Хасбулата умер, но у него остались сыновья, одному, из которых Ирази-Беку ещё предстояло блеснуть на сцене Кавказской истории короткой, но содержательной жизнью. Ирази-Бек был чанкой и сам был женат на озденке, учился в казанищенском медресе, был высокоэрудированным человеком, имел твердый характер, невероятную смелость, был прекрасным наездником и всегда выигрывал на скачках. С большой любовью он относился к своему народу. Подчинение Махти, которого она не без оснований считал соучастником и вдохновителем гибели своего отца он воспринимал как унижение для себя и потому ушёл с несколькими сподвижниками в горы. После объявления Гази-Мухаммадом газавата, стал его горячим приверженцем, участвовал в наступлении мюридов на царские гарнизоны. Из своих односельчан он сформировал полк мюридов, численностью до семисот всадников, которые отличились в самом кровопролитном сражении в истории Кавказской войны – в штурме крепости Бурная. Его звезда, ярко вспыхнув, быстро погасла. Повсюду он шёл впереди своих воинов и был лёгкой мишенью для врагов и в августе 1831 года был смертельно ранен во время осады крепости Внезапной.

Исследователь Кавказской войны Алав Алиев упоминает следующих мюридов Шамиля из Нижнего Казанища: Черив Мирза-оглы, Умма Юсуп-оглы, Нух Элдар-оглы, Тота-Муса Нижнеказанищенский. Мухаджиры из Кумыкии пользовались уважением в горах. Мухаммад-Тахир аль-Карахи приводит слова слепого пожилого аварца Алибека ибн-Хусейна о необходимости привлечь к борьбе против царских войск жителей Шаухальства Тарковского, ибо «среди них также есть герои». Шамиль и его наибы активно действовали в деле привлечения уроженцев равнины.

11 ноября 1843 года имам Шамиль с большим отрядом прибыл в Казанище, захватил его, сосредоточил свои отряды под Муслим-аулом, Капир-Кумуком и осадил Темирхан-Шуру. Находясь на равнине, Шамиль пытался утвердить на шаухальском престоле младшего брата Абу-Муслим-Хан-Шаухала Мухаммад-Бека Тарковского, присягнувшего в Казанище 27 ноября 1843 года на верность шариатскому правлению. Политэмигрант и историк Бахауддин Хурш дал Мухаммад-Беку такую характеристику: «большой энтузиаст и сторонник независимости». Интересно, что Шамиль никогда ни делал попыток упразднить сам титул шаухала и всегда с пиететом относился к фамилии Тарковских, что резко контрастирует, например, с казнью по его указанию Булач-Хана из хунзахского владетельного дома.

Шамиль удерживал Казанище чуть больше месяца. «Все имущество шаухала Тарковского, генерал-майора Абу-Муслим-хана, захваченного им в Казанищах, более чем на 300 ишаках было отправлено в Дарго».

После смерти шаухала Абу-Муслима новым правителем стал его сын полковник Шамсутдин (правил до 1867 г.). Он слыл в народе грамотным, культурным и одновременно религиозным человеком. В 1865 г. Шамсутдин получил чин генерал-майора. Семья шаухала, владея большим состоянием, только табуном из 20-х тысяч лошадей, уделяла большое внимание благоустройству Казанища. Он много занимался строительством мельниц, дорог, каналов, черепичных заводов. В 1866 г. Шамсутдин-шаухал начал строительство в селе большой Джума-мечети, оплатив половину строительных расходов. После смерти Шамсутдина и его единственного сына Махти значительная часть шаухальских земель согласно завещанию Шамсутдина перешла в собственность джамаата Нижнего Казанища.

После подавления восстания 1877 года в Нижнее Казанище был выслан под домашний арест шейх Абдурахман-Хаджи Согратлинский. У него сложились очень тёплые отношения с местным джамаатом, что ещё больше укрепило религиозный авторитет местных алимов, среди которых в то время были шейхи Тетакай-Хаджи и Айди-Хаджи.

Отдельно надо сказать о социально-экономическом развитии села.

По свидетельству старожила села Абдужапара Гаджимирзаева (1897 года рождения) большинство жителей села были узденями, село имело много пастбищ (Рукфонд ИИАЭ ДНЦ РАН Ф.1 Оп.1. Д. 597).

Казанищенцы издревле занимались металлообработкой. Железная руда добывалась в местности Ачили-Бет и на берегу реки Бороган-Озень. Каменный уголь для печей добывали вблизи Муслим-Аула. Были в Нижнем Казанище и свои ювелиры: златокузнецы и мастера серебряного литья. Активно развивалось в селе гончарное производство.

В XVIII веке в Нижнем Казанище был большой базар. Помимо того местные савдюгеры-купцы возили товар в Кизляр и Астрахань. В таможенных документах Кизлярской крепости упоминались казанищенские савдюгеры Али Аксаев и Алибек Тамасов, торговавшие орехами, паласами, намазлыками, котлами, персиками, яблоками, пенькой и воском. Однако основным богатством всё же была мука. Её сначала на арбах везли в Тарки, а оттуда перепродавали в Астрахань и дальше. Ещё в 1725 году участник карательной экспедиции Г.С. Кропотова Я. Маркович писал, что в Казанище на речках много мельниц. Спустя 70 лет их подробное описание привёл Д.И. Тиханов: «Мельницы стоят на каналах, проведённых из текущих речек близ самих гор. Расположены одна от другой на близком расстоянии. Сделаны же об одном коле (бревне). Желобы деревянные. По каскаду вода сильное течение имеет». По местным преданиям было 17 мельниц на реках Ак-озень и Кара-озень.

Тухумы Тонайлар и Бай-Камиллер (ветвь Даитбековых) были крупными скотоводами, имели тысячи голов овец. Всего в собственности сельчан было 90 тысяч голов мелкого рогатого скота. Богатейшими жителями села в конце XIX века являлись помещики Джамалутдин Тарковский и Патали Тонаев. Последний был известен своей щедростью, периодически он раздавал часть своего стада односельчанам, как садака. Его пастбища были в горах и за Сулаком, близ родного аула его матери – Эндирея.

Необходимо отметить, что в организации строительства темир-хан-шуринской ветки железной дороги не последнюю роль сыграли инженер Адиль-Герей Даитбеков, а также состоятельные казанищенцы Татам и Джалав Тонаевы, Камиль Дайитбеков, выделившие немало личных денежных средств. Адиль-Герей Даитбеков отметился и на ниве меценатства, профинансировав начало просветительской деятельности Абусуфьяна Акаева и Магомед-Мирзы Мавраева.

В списке выборщиков на выборах в Государственную Думу от Нижнего Казанища в 1906 году указаны Макашарип Макашарип-оглы, Нух-Бек Тарковский, Абдул-Халил-Гаджи Умар-оглы, Абдулгамид Алип-Хаджи, Абдул-Кадыр Даидбеков. Надо сказать, что до революции выборы в Государственную Думу проходили по двухступенчатой системе. Сначала избирались выборщики (при этом устанавливался жёсткий ценз), затем они голосовали за ту или иную из выдвинутых кандидатур.

Немало казанищенцев участвовали и в первой мировой войне. Среди них: Абсалутдин Даитбеков, Ахмед Ахмедов, Джамалутдин Ахмедов, Темирболат Бийболатов, Гаджи Османов, Абдулбасир-хаджи Мустафаев (служил полковым муллой) и многие другие. Первые трое были награждены георгиевский крестами, они служили в полку Нухбека Тарковского. Кроме того, многие казанищенцы оказали материальную помощь Российской Армии. 15 ноября 1916 года старшина селения Нижнего Казанища Джалалутдин Джанхуват-Хаджи-оглы Тонаев подарил армии «чудного ценного жеребца» за что получил «сердечную благодарность» от генерал-адъютанта Николая. Месяцем позже джамаат селения Нижнее Казанище на своем сельском сходе постановил единогласно пожертвовать из общественных сумм на нужды «Общества попечения раненых и увечных воинах, об их сиротах, о бесприютных детях и обо всех пострадавших на войне» 200 рублей. Житель села Ибрагим Шахманов получил в декабре 1916 г. от правительства медали с надписью «За усердие».

После февральской революции областной инженер казанищенец Зубаир Темирханов 1917 года был избран председателем Дагестанского областного исполнительного комитета, то есть, по сути, формально главой Дагестанской области. Он занимал эту должность до 5 августа, когда на выборах победили социалисты во главе с Д. Коркмасовым.

Во время начавшейся вскоре гражданской войны борьбу за установление Советской власти в селении возглавили активисты: М. Абдурахманов, Я. Атагишиев, М. Казиев, М. Курбанов, Б. Магомедов, А. Мурзаев, Б. Закавов, А. Сайдуллаев, Н. Ханмурзаев, М. Шихов и другие. Они активно вели борьбу против местных контрреволюционеров.

Кто же стоял во главе местной контрреволюции? Она была представлена в основном офицерством. Это, во-первых, уроженец села Нухбек Тарковский, аталыком которого, кстати, был штабс-капитан Омар Коркмасов, сын последнего Пахрутдин (жил в Муслим-Ауле) также был в числе контрреволюционеров, во-вторых, это были офицеры Дагестанских конных полков Нуретдин Акаев и Темир-Булат Бейбулатов. Последний писал против большевиков искренние, талантливые и полные пламенной ненависти статьи. И в третьих это часть представителей духовенства, среди которых выделялся, назначенный деникинским правительством шейх-уль Исламом Северного Кавказа, Абдул-Басыр-Хаджи Мустафаев и шейх Арслан-Али-Хаджи Гусейнов. Последовательным противником советской власти был и его двоюродный брат старшина села Джалалутдин (Джалав) Тонаев, в усадьбе которого, зимой 1918 года в период внезапного наступления на Темир-Хан-Шуру был сосредоточен штаб Нажмутдина Гоцинского.

Весной 1918 года началась гражданская война в Дагестане, одна из первых битв которой произошла близ Нижнего Казанища. По свидетельству очевидца событий арабиста Мухаммада-Кади Дибирова-Карахского: «…летом 1918 года Нажмутдин Гоцинский и Узун-Хаджи объявили богоугодным убивать и отбирать имущество всех мусульман, живущих в районах, принадлежащих большевистской власти. Вследствие этого много скота и баранов принадлежащих этим районам было угнано отрядами Нажмутдина и Узун-Хаджи. Так из Чиркея, Казанищей, Дженгутая и других аулов было ими угнано до 40 тысяч голов овец, до 3 тысяч голов крупного рогатого скота и свыше тысячи лошадей». Если поначалу в Темир-Хан-Шуринском округе было немало противников советской власти и соответственно сторонников Гоцинского, то подобные грабежи оттолкнули от него широкие народные массы.

В 1919 году Нижнего Казанище стало одним из опорных пунктов партизан в их действиях против засевших в Темир-Хан-Шуре деникинцев. Стремясь подавить сопротивление сельчан акцией устрашения, 800 деникинцев во главе с полковником Зайцевым двинулись в его сторону. Получив об этом извещение, Джалав Тонаев, офицеры Сурхай Сапаралиев и  Темир-Булат Бейбулатов пошли к ним на встречу. Как пишет в своей книге М. Гаджиев: «Им удалось убедить полковника, что в селении нет большевиков и других социалистов, далее деникинцы двинулись в сторону Доргели и Губден, разорили эти селения, в сражении под Ая-Кака, они все нашли смерть». Как сказал о нём историк Адиль-Гирей Гаджиев: «Благодаря таланту искусного дипломата и оратора Джалав Тонаев, всегда находил компромиссные решения в самых трудных ситуациях, он истинно великий полководец „слова и убеждений" на рубеже начала новой истории Дагестана». Необходимо отметить то, с какой лёгкость во имя благополучия своих земляков представители традиционной дореволюционной элиты перешагнули через классовые противоречия и спасли от неминуемой смерти даже своих заклятых противников.

В конце 20-х в начале 30-х годов XX века в селе продолжалась острая классовая борьба, но теперь не между крестьянами с одной стороны и с помещиками с другой, а уже по водоразделу бедняки против кулаков. Булач Гаджиев в своей книге «Тайна дагестанских скал» приводит отрывок из своего разговора с неким стариком-казанищенцем, который указав на лощину близ горы Таш-Баш, сказал, что в ней в 30-е годы «расстреливали безвинных людей, тех, кто не был бездельником, а своим потом и кровью заимел коня, двух быков и десяток овец».

В списках жертв политического террора из казанищенцев, также из книги М. Гаджиева "Къазаныш тарихни тавшалмас бетлери" и из других источников значатся нижеперечисленные имена: Тонаев Татам Джанхуватович, Тонаев Ибрагим Паталиевич, оба приговорены к расстрелу в 1937 году. Сосланы в Казахстан из Тонаевых: Изав, Абдурахман, Агалатип, Имамутдин, Изамутдин, Саладин (имена жён и детей не указаны); из Бижамовых сосланы Бижам, Дагир, Магомед, Анаум, Перзия; из Габитовых: Абдула, Алибури, Магомед, Муталим, Айшат, Куминат, Паху, Рукият, Умукусюм, из Закарьяевых: Абдулгапур, Ахмет, Закарья, Зумрут, Узлипат, Умухайбат; так же сосланы: Керимов Арсланали, Межидов Абсалутдин, Мустафаев Магомед, Умаровы Исмаил и Магомед, Шихаматов Изамутдин, Айсакаевы Асакай-Хаджи, Асевум-Хаджи, Казакмурзаев Кагир, Кадиев Наби, Ханмурзаев Мурза, Асельдеров Магомед. По статье 58-2, 58-11 УК РСФСР на 8 лет лагерей был осуждён классик кумыкской литературы Темир-Булат Бейбулатов. Реабилитирован он был 30 декабря 1956 года.

Репрессирован был в 1937 г. и уроженец Нижнего Казанища Изутдин Абдуллаевич Гафуров, который работал председателем Махачкалинского горсовета с марта 1932 по ноябрь 1933гг., а также на руководящих должностях в Буйнакском, Хасавюртовском, Аварском, Андийском и Дербентском округах. Последняя должность – заместитель председателя Дагпотребсоюза. Умер он в Печорлаге НКВД в 1943г.

Репрессирован был и другой известный казанищенец, инженер Казанбий Гаитов, зять известного промышленника и мецената Хизри Гаджиева. Он некоторое время после революции был градоначальником Петровска, а в первые советские годы работал в системе Совнархоза и имел правительственные награды.

В первой трети XX века Нижнее Казанище являлось одним из крупнейших на Северном Кавказе религиозных центров, к которому вполне применим восточный эпитет «рудника науки». Среди уроженцев села первопечатник и просветитель Абу-Суфьян Акаев, богословы Абдул-Басыр-Хаджи Мустафаев, Арслан-Али-Хаджи Гусейнов, председатель общедагестанской партии «Джамият уль-Исламие» Ага-Рагим-Кади Мустафаев, кадий Темир-Хан-Шуринского окружного суда Мустафа-Кади Исмаилов, каллиграф Катиб-Хасан, учитель-джадид Билал Алибеков и др.

Духовными лидерами борьбы с антирелигиозной компанией в 1920-е годы являлись буйнакский кадий Бадави-кади Бугленский (Адильбеков), Абусуфьян Казанышский (Акаев), Агарагим-Кади, Мустафа-Кади Исмаилов, Юсуп-Кади Хасанаев из Нижнего Дженгутая, шейхи, накшбандийского тариката Арслан-Али-Хаджи Гусейнов-Казанищенский и Али-Хаджи Какашуринский (Бутринский). Вначале они организовали «Дини-комитет» и издавали журнал «Баян ул-Хакаик» («Объяснение истин»), затем приступили к открытой агитации против мероприятий советской власти по изъятию вакуфных земель и закрытия шариатских судов.

Арслан-Али-Хаджи Гусейнов, имевший несколько тысяч мюридов (назывались цифры до 7 тысяч в Буйнакском, Махачкалинском и Хасавюртовском округах) советовал сельчанам не отдавать детей в школы и запрещал передавать вакуфные земли так называемым крестьянским комитетам. Газета "Красный Дагестан" в 1923 году писала о нём: "Много вреда просвещению приносит гражданин Арслан-Али-Хаджи, именующий себя шейхом, играющий на отсталости и фанатичности народных масс. Его проповедями ошеломлены не только мужчины, но и женщины, собирающиеся на "поклонение" по 100-120 человек, чего не наблюдалось даже раньше. Результат работы Аджи - школы при мечетях растут, как грибы после дождя. Вопрос серьезный. Следует Хасав-Юртовскому округу помочь работниками, могущими умело приняться за ликвидацию такого явления". В итоге шейх был выслан в Сталинград, где сильно заболел из-за неподходящего для его здоровья климата и умер.

Один из немногих переживших репрессии дагестанских алимов казанищенец Хизри Гебеков в 1940-е годы занимал должность председателя Духовного управления мусульман Северного Кавказа. Он занимал активную позицию в пропаганде патриотизма в годы войны с фашистами.

Из Нижнего Казанища на войну было отправлено 1200 человек. Из них 658 человек отдали свои жизни на полях сражения, 258 человек вернулись инвалидами, а 216 человек считаются без вести пропавшими. В Казанище не было семьи, которая не испытала бы всю тяжесть и горесть от потери родных людей. Среди участников войны 72 человека имели офицерские чины, звания майора имели Гаджи Садрутдинов и Ильяс Абдуллаев. Абдулла Магараммов, Ильяс Казиханов, Исмаил Койчакаев дослужились до чина капитана. 34 офицера погибло на войне. 200 казанищенцев участвовали в Сталинградской битве.

Помимо убитых были и пленные. Немногим удалось пережить ужасы концлагерей. Выходили из них по-разному. Одним удавалось сбежать, другие, перетерпев все лишения, вернулись на родину, где их оклеветали и подвергали травле, обзывая «трусами» и «предателями». Третьи остались на Западе. Среди последних был Уллубиев Магомед-Шапи. Попал в плен, он служил командиром отделения в северо-кавказском легионе. После капитуляции Германии, зная, что в СССР его ждёт неминуемый расстрел, он переехал в Осло, где в 1951 году издал книгу «Это случилось у нас».

В 1950-е годы Нижнему Казанищу, впервые за 130 лет вновь выпало играть роль «столицы». В 1952-54 годы административный центр Буйнакского района, был переведён в Н. Казанище. Райком партии находился в конфискованной усадьбе Джамалутдина Тарковского, а райисполком в усадьбе Татама Тонаева.

Вопреки жесточайшим репрессиям интеллектуальные и трудовые традиции не были утрачены и в последующие советские годы. Более ста уроженцев села получили степени кандидатов и докторов в различных отраслях науки. Они работали по всему Советскому Союза, выковывая величие нашей большой Родины и ширя славу своей Родины маленькой.